Герой нового выпуска рубрики «Персона» — инженер Высшей школы энергетического машиностроения Института энергетики Андрей Широких. До своего выпускного он успел поучаствовать во многих сферах деятельности института и Политеха — от профориентации школьников до научных разработок в Лаборатории турбиностроения им. И. И. Кириллова. Среди достижений есть даже собственный технологический стартап и кураторство одного из направлений в СКБ «Системный инжиниринг» («Силовые машины — Политех»). Нам удалось найти свободное время в его плотном графике и спросить: откуда у него такой интерес к науке, как он попал в Политех и какие у него дальнейшие планы.

— Андрей, наконец-то мы добрались до интервью с тобой. Расскажи, как сейчас обстоят твои дела?

— Смирился с тем, что на всё времени не хватает, хочется и работу сделать, и погулять успеть. Сейчас вот отвечу на вопросы, потом нужно провести занятие ребятам, ещё в лаборатории есть задачка, а вечером гулять пойду.

— Что больше нравится: преподавание, наука, лаборатория?

— Больше всего мне нравится мой формат работы, когда нет чего-то конкретного, зато есть возможность всё совмещать. Например, я могу полдня заниматься какой-то образовательной деятельностью, подготовить и провести лекцию, а потом пойти закрутить пару болтов и отпилить что-нибудь болгаркой. При такой смене видов деятельности не успеваешь устать от чего-то. С другой стороны, когда это происходит чересчур часто, ты уже начинаешь загружаться: здесь не успел, там не успел, и тяжело переключиться. Хорошо, когда получается в один день за компьютером посидеть, в другой — в лаборатории исчезнуть. Но такое случается редко. (Смеётся.) В течение дня обязательно что-то неожиданное всплывёт.

— Как справляешься с тайм-менеджментом?

— На самом деле, я бы не сказал, что я сильно занятой человек. Мне кажется, у моих старших товарищей график пожёстче. Пока был студентом, были определённые поблажки: занятия, подготовка к сессии. А так, тайм-менеджмент чисто интуитивный. Раньше я успевал запоминать всё в голове, то есть все события: ага, завтра у меня встреча, занятия, лекция. Но сейчас я уже дошёл до момента, когда всё-таки заметки приходится делать, вносить что-то в график.

— Прекрасно тебя понимаю. Расскажи, как вообще ты выбрал свою специальность при поступлении? Ты же не из Петербурга.

— Нет, я не из Петербурга. Приехал сюда из Архангельска. Учился я в довольно сильной школе, в которой все ребята сразу понимали, что они хотят уехать учиться в Москву и в Санкт-Петербург. Я в тот момент ещё точно не знал, хочу ли я уехать из города, но уже ближе к самому поступлению стало ясно: да, хочу. И мы с родителями стали выбирать, куда можно поехать. Конечно, Москва тоже рассматривалась, но Санкт-Петербург мне кажется ближе даже по менталитету к моему родному городу. Всё-таки тоже Северо-Западный регион, те же люди. Да и сам по себе Питер похож на Архангельск: те же разводные мосты, те же белые ночи, всё это как бы больше притягивало. И поэтому стали выбирать среди петербургских вузов. Так как я в техническом классе учился, то в приоритет сразу попал Политех. Из-за рекламы в тот момент казалось, что это самый мощный технический вуз в Санкт-Петербурге. Ну и я не скажу, что я ошибся. Я тогда поступал ещё очно, приезжал сюда в Санкт-Петербург один. Для меня в 11 классе это было большое событие! Ещё я не знал, где буду жить, просто пришёл с одним рюкзаком в университет, а там мне выдали место в общежитии. И все заключительные пять дней приёмной кампании я находился здесь. Для меня было загадкой, буду я поступать на энергетическое машиностроение или на какое-то другое направление, но должен сказать, что у меня было на тот момент очень мало баллов, по сравнению со всеми остальными, и в целом, по среднему уровню у меня балл был невысокий. Сначала я хотел поступать на строительство, но туда мне баллов не хватало. Хотел поступать на электроэнергетику — тут тоже баллов не хватило. И в тот момент мне показалось, что если выберу энергетику, то точно не пропаду. Без энергетики народ не останется, электричество всегда нужно. И вот решил, что ладно, на энергетическое машиностроение баллов мне хватает, попробую поступить.

— Понимал, на кого поступаешь, или смысл профессии пришёл не сразу?

— «Энергетические машины» — такое словосочетание для меня было большой загадкой. А теперь объяснять, что это такое, стало частью моей работы: рассказываю ребятам уже в школах и университете, чем можно заниматься и кем стать. Моё же осознание пришло попозже, где-то к третьему курсу. По большей части — случайность. Если бы у меня, к примеру, были результаты по экзаменам получше, я бы мог поступить на какое-то другое направление просто потому, что там выше конкурс. Но сейчас я чувствую, что точно на своём месте, что я там, где должен быть.

— Ты сказал, что у тебя была очень сильная школа, технический класс. То есть ты уже тогда знал, что хочешь заниматься исследованиями, наукой, инжинирингом?

— Такие вопросы мне довольно часто задают, но на самом деле в 11 классе меня совершенно не беспокоили вопросы науки. (Улыбается.) В идеальном максимуме хотелось получать много денег и ничего не делать, в базовом минимуме — просто поступить в университет, потому что надо было поступить в университет. Выбор технического направления случился сам собой: в школе, когда я был в техническом классе, легче давались математика и физика. Тяга к научным исследованиям появилась уже вслед за желанием преподавать. В университете я пришёл в рабочий коллектив Высшей школы. Со временем мне захотелось попробовать себя в роли преподавателя. А здесь уже стало ясно, что преподаватель в любом случае должен заниматься наукой.

— Получается, что наука пришла в твою жизнь не сразу. Как вообще студенты начинают заниматься исследованиями?

— Действительно, не сразу. На первом-втором курсе ты ещё занят учёбой, и с теми преподавателями, с которыми, возможно, в будущем будешь готовить научные статьи и дипломы, ты ещё не знаком. А вот на третьем-четвёртом курсах появляются первые возможности и начинается диплом. Здесь как раз и может зародиться интерес к науке.

— Ты сказал, что задумался про преподавание... Что тебя к этому подтолкнуло?

— Да, такая мысль пришла ко мне на четвёртом курсе. Мне не хотелось исключительно сидеть за компьютером, хотелось какой-то подвижной работы и взаимодействия с людьми. Я представляю, что с нашего направления ребята, студенты, будущие сотрудники могут заниматься либо расчётной, либо конструкторской деятельностью. Ни та, ни другая в полном объёме меня не привлекают. И, конечно, хотелось добавить разнообразия. Тут я подумал, а почему бы не попробовать и не стать преподом?

— Что можешь сказать про свой опыт? Началось всё со школьников, верно?

— Именно так — профориентационная деятельность у нас в Высшей школе активно развивалась на тот момент. Хотя не могу сказать, что окунулся в это осознанно, но это даёт возможность поработать с людьми, так как преподавать студентам — пока ещё не мой уровень. Сейчас оттачиваются навыки, необходимые для такой работы. Сравнивая своё первое занятие для школьников и недавние инженерные классы, сам ощущаю разницу в подготовке. Со студентами, кстати, тоже удаётся поработать: я помогаю своему научному руководителю Виктору Валентиновичу Барскову вести студентов, проводить занятия распределённой практики. Но лекций и более серьёзных проектов у меня со студентами пока не было.

— Как тебе кажется, что ты мог бы привнести в образовательный процесс как молодой преподаватель?

— Пока ещё мало опыта у меня, чтобы представить что-то такое серьёзное. На данный момент, одна из негласных задач — просто присутствовать. Преподаватели-инженеры — они и учёные, и практики на производствах, со слаженной карьерой и огромным опытом. Они доносят важную информацию до студентов, направляют их, и это совсем не просто. В коллективе должны быть и молодые сотрудники: они мотивируют студентов, показывают, чем можно заниматься, основываясь на своём недавнем студенческом опыте. Тоже такая профориентация получается. Это как раз меня и привлекает, на это у меня есть энергия. Уже сейчас понимаю, что труд преподавателя — это очень сложный труд. Профессора, например, с опытом в 20 и более лет, читают лекции каждый год на одни и те же темы. Всю эту информацию надо постоянно обновлять, улучшать, добавлять — эмоциональных сил на то, чтобы хорошо этот материал читать, нужно очень много.

— В прошлом году ты вошёл в число победителей конкурса «Студенческий стартап» со своим проектом. Ты много рассказывал про это, даже приезжали документальный фильм снимать. Спрашивали в основном про успех, про результаты, а были ли какие-то трудности в работе над проектом?

— Этот конкурс реализуется в рамках федерального проекта «Платформа университетского технологического предпринимательства», и я подал заявку со своим проектом «Создание гибридного турбореактивного авиационного двигателя для беспилотных летательных аппаратов». Про трудности действительно вопросов мало задают. В фильме этот кусочек, кстати, вырезали, однако мне кажется, что это тоже важный аспект. Грант выиграть, на самом деле, не так сложно: проработанная заявка и оперативная работа обеспечат вам эту победу. А теперь представьте, вы выиграли миллион рублей! Пока вам эти деньги не выдали, звучит здорово. И тут я говорю про трудности не с целью припугнуть, а чтобы ребята представляли, с чем дальше предстоит работать. В таком деле надо всегда смотреть на перспективу, понимать, какие риски и какую ответственность придётся нести за то, что они обязуются выполнить. На моём примере: мне нужно было открыть «ООО» — то есть юридическое лицо. Это совершенно другой мир, не похожий на учёбу, работу по найму. Здесь ты сам себе руководитель, сам себе выплачиваешь зарплату, сам разбираешься со всеми проблемами, которые на тебя сваливаются. С одной стороны, это площадка для получения опыта, здесь ещё есть право на ошибку. С другой стороны, воспринимать эти неудачи тоже надо научиться. Относиться к ним не как к концу света, а искать решение. И в первую очередь, все эти трудности возникают как раз с ведением дел юридического лица. Даже не с той разработкой и её научной составляющей, с которой ты пришёл, а с тем, как тебе это всё в бюрократическом поле вывести.

— То есть, за всеми большими грантами, деньгами и фильмами стоит бумажная работа, которая, к сожалению, даётся непросто и требует терпения.

— Да, как ни крути. От этого не убежать, приходится быстро учиться и разбираться с вопросами, к которым ты не всегда готов.

— Жизнь в университете у тебя определённо насыщенная, политехническая. Есть ли что-то помимо образовательной и научной деятельности?

— И ещё предпринимательской. (Смеётся.) Есть ещё спорт! На втором курсе я попал в сборную СПбПУ по алтимату фрисби. Опережая вопросы, это командный игровой вид спорта с летающим диском фрисби. Этим видом спорта на самом деле можно овладеть в любом возрасте, было бы желание. И я решил попробовать, попал в студенческую сборную. До недавнего времени я выступал на различных турнирах, тренер даже отправила меня играть в профессиональном клубе «Ленинград». Очень увлекательный вид спорта, мне нравилось набираться профессионального опыта. Но вот прошлым летом получил серьёзную травму — сломал руку на тренировке, перелом в трёх местах, делали операцию, вставляли спицы. Признаюсь, меня это сильно оттолкнуло от занятий спортом на профессиональном уровне. Любой спорт связан с травмами, и настоящий спортсмен должен быть готов восстановиться и вернуться к тренировочному процессу. Я для себя понял, что не готов. За практически пять лет игры получил две травмы: после первой вернуться удалось, после второй — уже нет. Стали меняться приоритеты: карьера и личная жизнь вышли на первое место. Пессимистичный слегка получился ответ, но зато правда. Можете мою фотографию с гипсом и фингалом под глазом вставить в интервью. (Смеётся.) Кстати, мой папа до сих пор не верит, что я на тренировке упал: он уверен, что я попал в какие-то неприятности.

— Не самый очевидный спорт, на самом деле, но зато интересный. Есть ли ещё какие-то нестандартные увлечения?

— Мы с друзьями частенько необычными вещами увлекаемся. Например, очень любим ходить пешком, как бы странно это ни звучало. Как-то раз прошли 50 тысяч шагов. У меня на странице ВК есть небольшая история про то, как мы такое провернули. Ещё — магнитная рыбалка. У меня есть магнит, верёвка, ходим в каналы Санкт-Петербурга и бросаем магнит на дно. Вылавливаем монетки в основном, но бывает и «рыбка» покрупнее. Из Крюкова канала довелось вытащить пушечное ядро. Удивительно, что можно иногда там найти, в историческом-то городе.

— В каком-то смысле археология любительская.

— Можно и так сказать. (Смеётся.)

— Планы на ближайшее будущее есть, или пока просто плывёшь по течению?

— Планы, конечно же, есть. Основная цель на данный момент — поступить в аспирантуру и начать работать над кандидатской. До неё ещё долго, но об этом стоит задуматься уже сейчас. Я для себя решил, что хочу карьеру строить в университете. Я уже здесь вращаюсь, учусь, работаю и примерно понимаю, чем в будущем дальше могу заниматься. Может, не совсем чёткий план пока сформирован, но мне кажется, что этого пока достаточно.

— Энергетику — профессиональный вопрос. Что ждёт эту отрасль в будущем? Повлияет ли на её развитие ИИ, новые технологии?

— Я думаю, что сферу энергетики ждёт большая трансформация. Потребление электроэнергии растёт, и мы, как мне кажется, тяжело справляемся с обеспечением этого потребления. Соответственно, раз растёт спрос, то растёт и износ оборудования, темпы поставки, поэтому промышленность в ближайшее время должна найти способ обеспечить технологический прогресс нашей страны. Это могут быть другие подходы к генерации электроэнергии, обеспечению производства. А что касается ИИ — пока не вижу широкого применения. Я нашёл способы облегчить некоторые задачи с ИИ в образовательном плане, но вот в работе инженера применения ему не нашёл. Однако, помимо ИИ, развиваются и другие технологические новшества. Программы для проектирования, расчётов сильно меняются. Новые программные продукты как раз могут послужить основой для технического перехода в производстве и генерации электроэнергии. Как недавно сказал наш преподаватель Виктор Александрович Черников, необходимо пересмотреть все подходы и к обучению, и к нашим базовым теориям. Так что здесь да, роль этих технологий очень большая.

— Соглашусь, мир меняется очень быстро, а нам остаётся только адаптироваться и идти вперёд! Спасибо большое за интервью, Андрей! Это было очень интересно и даже познавательно. Желаю тебе успехов.